Познер о Левиафане

Продолжая обсуждение фильма Андрея Звягинцева “Левиафан”, приведем мнение Владимира Познера о фильме. Строго говоря, не только о самом фильме, но и о реакции зрителей и чиновников на его выход. Отметим, что мнение высказано очень взвешенно и, на наш взгляд, точно. 

Далее текст приводится в полном объеме без сокращений. 

Недавно я посмотрел фильм Андрея Звягинцева «Левиафан». Его широко обсуждают – не только широко, но и горячо. Многие высказываются о нем, хотя и не посмотрели. Это в основном те, кто критикуют его за «русофобию». Они напоминают мне тех, кто в свое время поносил роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» – роман, запрещенный в Советском Союзе. В отсутствие Интернета прочитать его можно было только в плохоньком машинописном исполнении «самиздата», поэтому количество людей, реально имевших доступ к книге, было ничтожно мало. Но это совершенно не мешало «коллективному осуждению антисоветчика Пастернака», который был предан всенародному позору и исключен из Союза писателей СССР. Слава богу, к этому времени Сталин уже почил в бозе, иначе бы писателю не миновать расстрела. 

Конечно, сейчас иные времена. Иные в том смысле, что Звягинцеву, к счастью, ничего не грозит, никаких «оргвыводов» по его поводу не последует, он как снимал фильмы, так их и будет снимать дальше, и, несмотря на поразительное заявление министра культуры РФ Мединского относительно того, что он не станет финансировать фильмы на тему «Рашка-говняшка», есть основания полагать, что Звягинцев не останется без средств к дальнейшему профессиональному существованию (изящное высказывание министра культуры – за которое, правда, он не раз извинялся – напомнило мне анекдот о том, как человек набирает номер телефона и, когда отвечают, спрашивает: «Это прачечная?». На что в ответ слышит: «Прачечная-*уячечная! Это министерство культуры!»). 

Да, времена иные, но только в том смысле, о котором я сказал. Что же касается высказываний из области «Я Пастернака не читал, но…», то достаточно вместо Пастернака поставить фамилию Звягинцев да заменить слово «читал» на «смотрел», чтобы убедиться в том, как мало изменились времена. 

Впрочем, бог с ними, с несмотревшими хулителями. Они интересны только с психосоциальной точки зрения. И еще один момент: невозможно оценить художественное произведение, представленное не в своем формате. Например: невозможно оценить полотно Рембрандта «Возвращение блудного сына», воспроизведенное на почтовой марке. И даже первоклассная репродукция не позволит вам оценить эту картину. Когда режиссер снимает фильм не для телевизионного экрана, а для экрана кино, то смотреть его, пользуясь смартфоном или любым другим гаджетом, значит ничего на самом деле не увидеть, кроме фабулы: изображение (операторское мастерство), музыка, актерская игра, звук, свет, словом, все то, что в сумме и есть выражение искусства режиссера, все то, что действует эмоционально на зрителя, пропадает. Сказать «Я смотрел “Левиафана” на своем айпеде – это все равно, что сказать: «Я смотрел “Левиафана” и ничего не увидел». 

Я смотрел эту картину на киноэкране. То, что я пишу дальше, – это мое мнение, не больше того. Я никого ни в чем не хочу убеждать. Я просто делюсь своим впечатлением. Если интересно – хорошо. А нет – не читайте. 

На мой взгляд, это самая сильная картина Звягинцева (а все предыдущие я видел). Я не могу сказать, что она потрясла меня, нет. Но, безусловно, сильно подействовала. Чем? Ну, совершенно блестящей актерской игрой. Превосходной, на мой взгляд, съемкой. Но более всего правдой, беспощадной, тяжелейшей правдой. Всякие обвинения в адрес режиссера, что, мол, русские люди так не сквернословят и так не пьют, – это просто беспомощные поиски способа отвлечься от сути фильма, «заболтать» ее. А суть эта сводится к тому, что перед Левиафаном, то есть государством, властью человек совершенно беззащитен. Суть эта заключается в том, что коррумпирована не только власть, но коррумпирована и Церковь, которая по сути дела с властью срослась. Вопрос не в том, показывает ли нам Звягинцев людей хороших или плохих, вопрос в том, что он показывает нам полную безысходность этих людей. И показывает чрезвычайно сильно и убедительно. 

Можно быть не согласным с этим. Можно спорить со Звягинцевым, можно возразить, что все обстоит иначе. Но чего нельзя делать, так это обвинять его в русофобстве, потому что такую картину мог сделать только человек, который сильно любит Россию, у которого сердце болит за нее. Равным образом, нельзя говорить, что он сделал антирусскую картину, чтобы получить премию «Золотой глобус» и «Оскар». Такое утверждение не только глупо, но и подло. Это все равно, что винить Пастернака, Солженицына и Бродского в том, что они писали свою прозу и поэзию с целью получения Нобелевской премии и для этого занимались «очернительством советского народа». Звягинцев никого не «очерняет». Он показывает правду так, как он ее видит. Получит ли он Оскара, не получит – меня совершенно не волнует (хотя замечу в скобках, что до него Оскар получали такие картины как: «Разгром немецких войск под Москвой», «Война и мир», «Дерсу Узала», «Москва слезам не верит», «Утомленные солнцем», «Старик и море»), зато очень волнует совершеннейшая неспособность многих и многих россиян видеть себя такими, как они есть. 

Что до меня, то у меня к Андрею Звягинцеву лишь одна претензия: он лишает меня надежды, он говорит мне, что нет света в конце туннеля, а я с таким убеждением не могу жить.